Классификация памяти у животных.: Все авторы, изучая память у животных, отмечают два вида или две

Виды памяти у животных

Память – это одна из психических функций и видов умственной деятельности, предназначенная сохранять, накапливать и воспроизводить информацию. Способности длительно хранить информацию о событиях внешнего мира и реакциях организма и многократно использовать её в сфере сознания для организации последующей деятельности.

Генетическая память – память, которая хранится в генотипе, передается и воспроизводится по наследству. Основной биологический механизм запоминания информации в этом случае – мутация и изменения в генах.

В данной работе генетическая память не будет разбираться подробно, так как она единственная, на которую мы не можем оказывать влияние через обучение и воспитание. Механическая память – это механическая способность к обучению, к приобретению какого-то опыта.

Данная память ограничена, она накапливается, но не сохраняется, а исчезает с самим организмом. Понятие “механическая память” означает память, которая основана на повторении, без осмысливания действий или материала.

Виды памяти

Традиционно психологи, которые традиционно первыми стали экспериментально изучать память, выделяют шесть видов памяти: – двигательную, связанную с запоминанием и воспроизведением движений; – образную, сферой которой является запоминание чувственных образов предметов, явлений и их свойств (в зависимости от типа анализатора, воспринимающего информацию, образную память делят на зрительную, слуховую, осязательную и т.д.); – словесно-логическую (свойственную человеку форму памяти), связанную с запоминанием, узнаванием и воспроизведением мыслей, понятий, умозаключений и т.д., этот вид памяти непосредственно связан с обучением; – эмоциональную память, ответственную за запоминание и воспроизведение чувственных восприятий совместно с вызывающими их объектами. – не произвольная, характеризуется тем, что человек запоминает и воспроизводит образы не ставя какой либо цели запомнить это и воспроизвести. – произвольная (преднамеренная), осмысленная, продуманная с определенной целью и задачей усвоить и воспроизвести материал, используя те или иные приемы. Основные процессы и механизмы памяти Память, как и любой другой познавательный психический процесс, обладает определенными характеристиками. Основными характеристиками памяти являются: объем, быстрота запечатления, точность воспроизведения, длительность сохранения, готовность к использованию сохраненной информации.

О6ъем памяти — это важнейшая интегральная характеристика памяти, которая характеризует возможности запоминания и сохранения информации, Быстрота воспроизведения характеризует способность животного использовать в практической деятельности имеющуюся у него информацию. Как правило, встречаясь с необходимостью решить какую либо задачу или проблему, животное обращается к информации, которая хранится в памяти.

Издавна целые поколения биологов считали, что поведение диких животных всецело определяется одними инстинктами. У некоторых видов беспозвоночных действительно существуют наследственно закрепленные, сложные программы поведения— вспомним ос, пчел, муравьев и др.

Труднее объяснить одними инстинктами очень разнообразное, сложное поведение высших млекопитающих, хотя бы тех же приматов, да и других крупных зверей— хищников, копытных, дельфинов.

Тем не менее попытки отдельных натуралистов показать в своих работах, что у зверей иногда можно отметить элементы рассудочной деятельности, активно отрицались коллегами под лозунгом «Антропоморфизм!» (очеловечивание).

Исследования памяти животных

Начиная с 30-х гг.

прошлого века в науке работали выдающиеся ученые-этологи (этология — наука о поведении животных) — Нико Тинберген, Конрад Лоренц и другие, исследованиями которых было убедительно доказано, что не одними инстинктами руководствуются хотя бы те же крупные хищники, не говоря уж о приматах. Есть у них по крайней мере зачатки рассудочного поведения. Об этом же свидетельствуют их память и способность к обучению — вспомним дрессированных медведей, морских млекопитающих, особенно дельфинов.

К началу 90-х годов в нейробиологии достаточно четко обозначилось новое направление, которое пока еще не имеет своего названия.

Его появление связано с успехами в развитии ряда отраслей биологии, которые создали базу для нового синтеза исследований механизмов поведения в естественных условиях на базе традиционных этологических подходов. Созданию этого подхода способствовали следующие факторы:

а) развитие нейрофизиологии, включая технику регистрации активности отдельных нейронов;

б) развитие нейроэтологии, благодаря которой стали в больших по дробностях известны конкретные механизмы генерации стереотипных поведенческих актов, главным образом у беспозвоночных;

в) успехи нейроанатомии и генетики поведения.

Благодаря этому появился целый ряд работ, в которых поведенческие эксперименты в естественной среде сочетались с оценкой нейроанатомических и нейрофизиологических характеристик мозга (главным образом гиппокампа), особенностей генотипа, а также молекулярно-биологических особенностей процесса индивидуального развития. Пример одной из первых отечественных работ такого плана – анализ раннего онтогенеза видрспецифического поведения мухоловки-пеструшки в естественных условиях.

Однако в работах этого нового направления изучают не только (и не столько) видоспецифические формы поведения, как это характерно для этологии, но также способность к обучению и память животных в естественных или приближенных к естественным ситуациях.

Известна характерная особенность пищедобывательного поведения нескольких видов птиц семейства врановых (Corvidae) и семейства синицевых (Paridae): они создают многочисленные небольшие запасы пищи, а весной быстро и безошибочно находят их. Эту способность используют в качестве экологической модели пространственной памяти птиц.

По этому признаку у представителей обоих семейств существуют значительные межвидовые различия: большинство видов врановых (в том числе грачи, вороны, сороки, галки) делают запасы эпизодически, тогда как сойки и кедровки разных видов (как Нового, так и Старого Света) запасают систематически.

Весной они находят свои запасы и выкармливают извлеченными орехами потомство.

Изучение способности врановых запасать себе пищу впрок имеет длительную историю. Удивительная точность действий при отыскании запасов, свойственная кедровкам (Nucifraga caryocatactes), была отмечена натуралистами еще в конце XIX века. В 60-е годы Новосибирский орнитолог В.Н.

Воробьев впервые организовал экспериментальное исследование этого явления, в котором приняли участие З.А. Зорина и Н.Л. Крушинская. Опыты были проведены в 1962–1963 гг. на Телецком стационаре Биологического института СО АН СССР в условиях, максимально приближенных к естественным.

В сезон плодоношения кедров в построенную прямо в тайге большую вольеру выпускали по очереди кедровок после небольшого периода голодания. Получив доступ к шишкам и утолив первый голод, птицы начинали делать запасы, рассовывая орехи по несколько штук под мох, корни кустарника, стволы деревьев. Расположение кладовок точно картировалось.

Через некоторое время птиц удаляли из вольеры на разные промежутки времени – от нескольких часов до нескольких дней. По возвращении в вольеру все подопытные птицы, оставленные без корма в течение нескольких часов, безошибочно обнаруживали подавляющее число своих собственных кладовок, но практически не трогали чужие.

Целенаправленность поиска свидетельствовала о точном запоминании мест. Характер поведения кедровок в данном эксперименте полностью соответствовал тому, что наблюдали орнитологи в естественных условиях.

В опытах Н.Л. Крушинской точность обнаружения кладовок кедровками нарушалась при смещении внешних пространственных ориентиров. Это подтверждало ранее высказанное зоологами предположение о том, что кедровки точно запоминают место каждой кладовки, а не ищут их наугад. Результаты этих опытов опубликованы в книге В.Н. Воробьева.

Н.Л. Крушинская, занимавшаяся в 60-е годы исследованием нейроморфологического субстрата обучения и памяти птиц, предположила, что “запасательное” поведение врановых можно рассматривать как модель для изучения механизмов пространственной памяти, и поставила цель проанализировать роль гиппокампа в его осуществлении.

Как известно, мозг птиц по общему плану строения радикально отличается от мозга млекопитающих. Тем не менее, данные опытов Крушинской на голубях, а также Зиновьевой и Зориной на врановых и курах показывали, что, несмотря на эти отличия, гиппокамп у птиц, как и у млекопитающих, играет решающую роль в механизме памяти.

Исходя из известных в 60-е годы данных о важной роли гиппокампа в формировании памяти, Н.Л. Крушинская исследовала влияние разрушения гиппокампа на способность кедровок находить свои запасы.

После этой операции у всех птиц точное обнаружение кладовок заменялось “поиском наугад”. Сходные изменения после разрушения гиппокампа наблюдаются у грызунов при обучении в лабиринтах.

Это подтверждает предположение, что в основе данной формы поведения птицы действительно лежит точная фиксация и хранение в памяти места каждой сделанной ею кладовки.

Описанные выше опыты явились практически первым исследованием нейрофизиологических механизмов поведения птиц в естественной среде обитания. Начиная с 70-х годов, этот феномен интенсивно изучается в ряде лабораторий США, Канады и Англии.

Исследования проводятся на колумбийских кедровках и нескольких видах американских соек, у которых тенденция к устройству кладовок выражена в разной степени. В настоящее время запасающие и незапасающие виды принято изучать парами: например, обыкновенная сойка и галка или кедровка и кустарниковая сойка.

Такой подход позволяет убедиться, что различия, которые могут быть выявлены, действительно связаны (или не связаны) с запасанием, а не с другими особенностями поведения.

Способность к систематическому запасанию корма так или иначе коррелирует с общей структурно-функциональной организацией мозга и поведения птиц.

В ряде работ установлено, что у тех видов птиц, которые активно запасают корм, эта способность положительно коррелирует с величиной отношения объема гиппокампа к объему конечного мозга, т.е.

относительный объем гиппокампа у них оказывается тем больше, чем большую роль в выживании вида играет использование запасенной осенью пищи.

Кроме того, по данным Н. Клэйтон и Дж. Кребса, у тех видов, которые запасают корм систематически, взаимодействия между полушариями мозга в процессе обработки зрительной информации и фиксации следов памяти организованы иначе, чем у “незапасающих” видов.

В частности установлено, что “запасающие” виды отличаются от “незапасающих” по степени межполушарной асимметрии зрительных функций.

У первых система структур, связанных с правым глазом, обрабатывает информацию главным образом о специфических признаках предметов, тогда как система левого глаза передает информацию преимущественно о пространственных признаках среды. У “незапасающих” видов такое разделение выражено существенно в меньшей степени.

У 5 видов врановых – четырех видов американских соек и колумбийской кедровки – найдена прямая зависимость между выраженностью запасания и их способностью к некоторым видам обучения, включая обучение в радиальном лабиринте. Чем важнее роль запасания в жизни вида, тем точнее птицы запоминают пространственные координаты, тем лучше решают соответствующие экспериментальные задачи.

Помимо того, что данная особенность поведения птиц используется как модель для физиологических исследований, в последнее время появились попытки рассмотреть экологический аспект этого явления. Американские исследователи (Smulders et al., 1995) показали, что в период устройства кладовок у запасающих видов синиц увеличиваются размеры гиппокампа.

Эти работы дополняются исследованиями на млекопитающих (Jacobs, 1995). Примером могут быть исследования возможных генетических изменений мозга и поведения в результате влияния естественного отбора, начатые и на лабораторной мыши (Lipp, 1995). Группы генетически гетерогенных мышей содержались в открытых вольерах, защищенных от наземных хищников.

Они испытывали перепады температур и влажности, нападение хищных птиц и внутригрупповую конкуренцию. После нескольких поколений жизни в этих условиях в мозге мышей, точнее, в системе мшистых волокон гиппокампа, возникли изменения, которые нельзя было предсказать, исходя из данных лабораторных исследований.

Перспективность такого подхода к оценке роли естественного отбора как фактора, влияющего на поведение животного в целом, очевидна.

Исследование пространственной памяти наряду с оценкой нейро-генетических изменений мозга мыши открывает новые подходы в понимании соотношения особенностей строения мозга и поведения.

Значение подобных исследований состоит еще и в следующем.

Понимание изменчивости поведения и его субстрата – мозга – в ряду сменяющих друг друга поколений важно для адекватного мониторинга популяций диких животных, для прогнозирования судьбы человека как вида и др.

Еще одна экспериментальная модель пространственной памяти, учитывающая биологию изучаемого вида, – пространственная ориентация почтовых голубей.

Как известно, возвращение домой, в голубятню особенно четко выражено у голубей специальных пород, а опыт такой селекции восходит к достаточно далекому времени.

Считается, что в Древней Греции именно голуби приносили домой сообщения о победе спортсменов в периоды Олимпийских игр.

В какой степени голубь, увезенный за сотни километров от дома, ориентируется по “мысленной карте”, какова роль заученных ориентиров, обоняния и восприятия магнитного поля – эти вопросы находятся пока в стадии активного изучения.

Навигационное поведение голубей можно исследовать анатомно-физиологическими методами, например путем удаления некоторых структур мозга, в частности гиппокампа, а также с помощью фармакологических препаратов с известным типом действия.

Таким путем формирование пространственных представлений у голубей при естественной навигации можно сопоставить с данными по пространственному обучению в чисто лабораторных опытах. Значение такого подхода для исследования механизмов пространственного обучения трудно переоценить.

Классификация памяти у животных Все авторы, изучая память у животных, отмечают два вида или две формы памяти. Один из современных и наиболее активных исследователей памяти животных Конорский характеризует их таким образом: есть стабильная или перманентная форма памяти. Эта первая форма основывается на стойких микроморфологических изменениях в межцентральных связях.

Вторая форма приписывается вращению возбуждения в замкнутых нейронных кругах, которое может удержаться в них некоторое время после воздействия внешнего мира. Эта форма памяти именуется свежей памятью, а также непосредственной или динамической. Приблизительно так же характеризует эти две формы памяти и Хебб.

В результате подробного изучения фактического материала, зоологи пришли к заключению, что существует три или даже четыре вида памяти по их поведенческой характеристике и по предполагаемому морфо-физиологическому происхождению.

Первый вид памяти это тот же самый, который зарубежные авторы называют свежей или краткосрочной памятью, проявляющейся в течение минут после однократного восприятия жизненно важного объекта. Второй вид — это длительная или долгосрочная память, которая может проявляться через много дней и месяцев после однократного восприятия жизненно важного объекта.

Оба эти вида памяти выражаются в репродукции образа один раз воспринятого жизненно важного объекта. Поэтому можно назвать их образной памятью. Из этих двух видов образной памяти подробно изучалась краткосрочная.

Что касается долгосрочной образной памяти, она до последнего времени мало служила предметом специального исследования, хотя и многие авторы, и сам Конорский наблюдали явления долгосрочной памяти после разового восприятия. Третий вид памяти — тоже долгосрочный. Она проявляется в виде наступления условно-рефлекторных реакций спустя некоторое время после их образования.

Это будет условнорефлекторная память.

Наконец, можно выделить еще один вид памяти, который выражается в повторном эмоциональном возбуждении само по себе в индифферентной среде, если в этой среде животное испытало его от воздействия какого-либожизненно важного объекта. Это мы считаем проявлением эмоциональной памяти. Она может сохраняться у животных очень долго — месяцами и более.”



Источник: http://biofile.ru/bio/1428.html

Классификация памяти у животных

Все авторы, изучая память у животных, отмечают два вида или две формы памяти. Один из современных и наиболее активных исследователей памяти животных Конорский (2) характеризует их таким образом: есть стабил ь ная или перманентная форма памяти.

Эта первая форма основывается на стойких микроморфологических изменениях в межцентральных связях. Вторая форма приписывается вращению возбуждения в замкнутых нейронных кругах, которое может удержаться в них некоторое время после воздействия внешнего мира.

Эта форма памяти именуется свежей памят ь ю, а также непосредственной или динамической. Приблизительно так же характеризует эти две формы памяти и Хебб (3).

В результате подробного изучения фактического материала, накопленного мною и моими сотрудниками, мы пришли к заключению, что существует три или даже четыре вида памяти по их поведенческой характеристике и по предполагаемому морфо-физиологическому происхождению.

Первый вид памяти это тот же самый, который зарубежные авторы называют свежей или краткосрочной памят ь ю, проявляющейся в течение минут после однократного восприятия жизненно важного объекта.

Второй вид — это длител ь ная или долгосрочная памят ь , которая может проявляться через много дней и месяцев после однократного восприятия жизненно важного объекта.

Оба эти вида памяти выражаются в репродукции образа один раз воспринятого жизненно важного объекта. Поэтому можно назвать их об-

477

разной памятью. Из этих двух видов образной памяти подробно изучалась краткосрочная. Что касается долгосрочной образной памяти, она допоследнего времени мало служила предметом специального исследования, хотя и многие авторы, и сам Конорский наблюдали явления долгосрочной памяти после разового восприятия.

Третий вид памяти — тоже долгосрочный. Она проявляется в виде наступления условнорефлекторных реакций спустя некоторое время после их образования. Это будет условнорефлекторная память.

Наконец, можно выделить еще один вид памяти, который выражается в повторном эмоциональном возбуждении само по себе в индифферентной среде, если в этой среде животное испытало его от воздействия какого-либожизненно важного объекта. Это мы считаем проявлением эмоциональной памяти. Она может сохраняться у животных очень долго — месяцами и более.

Характеристика краткосрочной памяти.

Краткосрочную память мы изучали не только в отношении восприятия жизненно важных объектов всеми органами чувств, но также отдельно в отношении зрительного, слухового, вестибулярного и вкусового восприятия этих объектов.

Наши исследования в основном протекали на кошках и собаках по методу свободных движений в большой экспериментальной комнате, как она представлена на рис. 45. Обстановка экспериментальной комнаты по условиям опыта могла быть изменена путем перестановки ширм, щитов, а также клетки и кормушек.

При изучении памяти на местонахождение пищи мы не только пользовались кормушками, но и подачей пищи из миски в разнообразных необычных местах экспериментальной комнаты или в других комнатах. При этом, мы испытывали животных на отсрочку пищевого поведения не только в несколько минут, но и в несколько часов и дней.

В последнем случае после показа пищи в каком-нибудь новом месте животное уводили в виварий и в голодном состоянии приводили вновь в тот же день или в другие дни.

Наряду с подробным описанием в каждом опыте всего поведения животного применялась также киносъемка всех наиболее характерных поведенческих актов.

Мы сначала приведем опыты с краткосрочной памятью на изолированное зрительное восприятие. Изучали у собак эту зрительную память таким образом. Животному, запертому в клетке, издалека, на расстоянии 1,5—2 м , показывали миску с пищей, а затем относили на 3—7 м и клали за одной из ширм. Через некоторое время освобождали его.

На основе зрительной памяти животное правильно бежало к пище не только спустя несколько секунд после показа, но и спустя 20—25 мин. При этом не имеет значения, в каком положении находилось животное в момент освобождения, стояло на ногах или лежало с опущенной головой и куда его голова и все тело было повернуто.

При всех этих условиях оно правильно бежало к месту пищи (Бериташвили и сотр., 4, 5).

Мы выше определили максимум отсроченных реакций на местонахождение пищи после зрительного восприятия ее в разных ситуациях, например в разных углах экспериментальной комнаты. Но максимумы временнь х отсрочек значительно меньше, если пищу показывают в разных местах, но в одной ситуации, т. е.

когда перед глазами животного в одном поле зрения стоят на небольшом расстоянии одна от другой все те ширмы, за которыми прячется пища после ее показа. В таких случаях максимум кратковременной отсрочки только при первой пробе в данный опытный день более или менее длительный.

В остальных пробах максимум отсрочки сильно уменьшается и доходит до 15—5 мин. Результат получен такой же, как у других авторов, которые работали в аналогичных условиях (4). Так, в лаборатории Конорского после зрительного восприятия максимум отсрочки у собак равнялся 17 мин., а у кошек — 6 мин. (Лавицка, 6).

Конечно, такая короткая длительность запоминания, полученная по данным этих авторов, зависела от того, что пищу показывали не в разных ситуациях.

478

Память на слуховое восприятие изучалась так. Перед клеткой ставил» Щит, который закрывал всю обстановку от животного. Лаборант становился за одной из ширм и стучал об пол той миской, из которой животное получало пищу. Затем он отходил за экспериментальный стол.

Собака может пойти к месту стука как во время стука, так и после него спустя 6—8 мин.

Такое же правильное хождение к месту стука через несколько минут после него наблюдается, если на голову животного надета светонепроницаемая маска (Бериташвили, Айвазашвили и Орджоникидзе, 4).

Наконец, память на вестибулярное восприятие изучали таким путем: животное с закрытыми глазами (светонепроницаемая маска на голове) переносили в клетке в определенное место на несколько метров и там давали пищу, а затем тем же способом возвращали обратно на свое место. После освобождения оно может пойти туда и спустя несколько минут. В этом случае мы имеем восприятие пройденного пути и местонахождения пищи посредством раздражения лабиринтных рецепторов (Бериташвили, 7; Бериташвили, Айвазашвили и Орджоникидзе, 4).

В приведенных опытах с изолированным восприятием приводятся максимумы отсрочки, которые были получены в течение первых недель работы.

Но когда эти опыты продолжались в течение нескольких месяцев и пищу показывали изредка в разных ситуациях то на одной, то на другой стороне экспериментальной комнаты, максимум отсрочки при зрительных пробах удлинялся до 2 часов. В этих опытах на виду у собаки, находящейся в клетке, клали пищу за какую-либо ширму в экспериментальной комнате. Затем выжидали 30 мин. и дольше.

В это время мы могли разговаривать вслух или уходить из комнаты, оставляя собаку в полной тишине. Обычно она лежала спокойно все это время и дремала. Когда же открывали клетку, она шла к той ширме, за которой клали пищу. Сначала она поступала так через 30 мин., а позднее не направлялась к месту пищи. Затем ходила к месту пищи и через час после показа пищи.

Самый большой промежуток оказался равен 2 часам.

В отношении слухового и вестибулярного восприятия места пищи мы смогли уловить лишь небольшое увеличение максимума отсрочки. Причиной, должно быть, являлось то обстоятельство, что сравнительно редко испытывалась отсрочка на слуховое и вестибулярное восприятие.

Но при определенных условиях, когда собака уже приучена к данного рода опытам, а постукивание миской с подкармливанием производится систематически на одной или на другой стороне комнаты, то продолжительность сохранения в памяти направления источника звука с прямым хождением точно к месту звука доходила до 15—18 мин. (Айвазашвили, 8).

Краткосрочная память изучалась нами также на комплексное восприятие местонахождения пищи: животное отводилось из клетки на новое место пищи в экспериментальной комнате, ему давали поесть или понюхать пищу и отводили обратно в клетку. После освобождения через много минут оно бежало к месту пищи.

Такие опыты проводились нами с давних пор на разных животных (Беритов и Церетели, 9; Беритов, 1). Но в новейших опытах, совместно с Айвазашвили, мы изучили максимум отсрочки на комплексное восприятие пищи и нашли, что он значител ь но бол ь ше, чем при изолирован ном восприятии одним органом чувств.

Собака может пойти к месту пищи не только через десятки минут, но и через несколько часов, и в следующие дни (10).

Если опыты ведутся при неизменяемой обстановке, т. е. если собаке дать пищу в новом месте, отвести в клетку и оставить там надолго в полной тишине, то при открытии клетки через 25—30 мин. она может выйти из нее, но к месту пищи не пойдет.

Но это не значит, что у нее отсутствует в памяти это место пищи.

Если после комплексного восприятия нового места пищи собаку возвратить в клетку, а через некоторое время отвести в виварий и затем через разные промежутки времени приводить ее обратно, она может

479

прямо пойти к месту пищи не только через 25—30 мин. после восприятия, ло и через несколько часов, и в следующие дни.

У беспокойных подвижных собак, которые, находясь в клетке во время отсрочки, визжат и все время пытаются открыть дверь клетки, максимум отсрочки после комплексного восприятия сильно сокращается — до однойдвух минут.

Собака выйдет из клетки, но не пойдет прямо к месту нахождения пищи. У таких буйных собак память о новом месте пищи вообще не сохраняется на другой день (Бериташвили и сотр., 4).

Следовательно, выявляется в таких случаях только краткосрочная память.

Наоборот, если собака спокойная, можно через 1—2 мин. после восприятия нового местонахождения пищи вывести ее из клетки и, не выпуская ошейника, минуту походить с ней по комнате, и даже если в это время дать ей пищу и затем отвести обратно в клетку, это не пометает ей правильно отреагировать через некоторое более или менее длительное время после освобождения (Бериташвили и сотр., 4).

Точно так же если подкормить животное в каком-нибудь новом помещении, а затем дать условный пищевой сигнал, собака может сначала побежать к сигнализируемой кормушке, но, покончив здесь с едой, она обязательно побежит к новому месту пищи сейчас же или после возвращения в клетку (Беритов, 1; Беритов и Церетели, 9). В обоих случаях краткосрочная пам-ять не нарушается благодаря осуществлению перед этим другого пищевого поведения.

Опыты с отведением к новому месту пищи ставились и так: собаке не давали есть, а после обнюхивания пищи ее отводили обратно. В таких случаях собака поступала так же, как и при поедании пищи. Она шлак новому месту пищи и через час, и через несколько дней.

Но если ее подвести к новому месту пищи не настолько близко, чтобы она могла почувствовать запах, и дать ей поглядеть на пищу на расстоянии 1—1,5 м, тогда максимум отсрочки заметно укорачивается.

На другой день правильный подход к месту пищи обычно не наблюдается (Бериташвили и Айвазашвили, 10).

Мы выше показали, что когда зрительно воспринятая пища укладывалась за одной из ширм, находящихся перед глазами животного в одной ситуации или в одном поле зрения, длительность запоминания места пищи сильно сокращалась. То же самое было при комплексном восприятии пищи в аналогичных условиях (10). Продолжительность запоминания точной локализации местоположения пищи была значительно меньше.

Итак, краткосрочная память на воспринятое местонахождение пищи зависит от многих условий. Она зависит от того, какие органы чувств возбуждаются при этом восприятии. Она лучше всего при комплексном восприятии, когда участвует обоня н ие. Она хуже при одном зрител ь ном восприятии и еще хуже при одном слуховом или вестибулярном восприятии.

Краткосрочная памят ь сил ь но зависит от того, где находится п а ща при данных опытах. Она значител ь но лучше , когда пища воспринимается в разных ситуациях, в разных отдаленных участках экспериментал ь ной комнаты, чем в том случае, когда пища предлагается в разных местах, но близко друг от друга, во дной ситуации, в одном поле зрения.

Источник: https://studopedia.net/14_65751_klassifikatsiya-pamyati-u-zhivotnih.html

Виды памяти и их особенности (Немов Р. С.)

Классификация ви­дов памяти по органам чувств и использованию мнемических средств: образ­ная, словесно-логическая, двигательная, эмоциональная, произвольная и не­произвольная, механическая и логическая, непосредственная и опосредство­ванная. Особенности кратковременной памяти, ее объем, механизмы, связь с сознанием.

Явление замещения — замены информации в переполненной по объему кратковременной памяти. Трудности механического запоминания имен, фамилий и явление замещения. Акустическое перекодирование информации в кратковременной памяти. Связь кратковременной памяти с долговременной, их относительная независимость.

Подсознательный характер долговременной памяти человека. Связь долговременной памяти с речью и мышлением, в час­тности с внутренней речью. Смысловая организация материала в долговремен­ной памяти.

Существует несколько оснований для классификации видов человеческой памяти.

Одно из них — деление памяти по време­ни сохранения материала, другое — по преобладающему в про­цессах запоминания, сохранения и воспроизведения материала анализатору. В первом случае выделяют мгновенную, кратко­временную, оперативную, долговременную и генетическую память.

Во втором случае говорят о двигательной, зрительной, слуховой, обонятельной, осязательной, эмоциональной и дру­гих видах памяти. Рассмотрим и дадим краткое определение основным из названных видов памяти.

Мгновенная,илииконическая, память связана с удержанием точной и полной картины только что воспринятого органами чувств, без какой бы то ни было переработки полученной ин­формации.

Эта память — непосредственное отражение инфор­мации органами чувств. Ее длительность от 0,1 до 0,5 с. Мгно­венная память представляет собой полное остаточное впечатле­ние, которое возникает от непосредственного восприятия сти­мулов.

Это — память-образ.

Кратковременнаяпамять представляет собой способ хране­ния информации в течение короткого промежутка времени. Дли­тельность удержания мнемических следов здесь не превышает нескольких десятков секунд, в среднем около 20 (без повторе­ния).

В кратковременной памяти сохраняется не полный, а лишь обобщенный образ воспринятого, его наиболее существенные элементы. Эта память работает без предварительной сознатель­ной установки на запоминание, но зато с установкой на после­дующее воспроизведение материала.

Кратковременную память характеризует такой показатель, как объем.

Он в среднем равен от 5 до 9 единиц информации и определяется по числу единиц информации, которое человек в состоянии точно воспроизве­сти спустя несколько десятков секунд после однократного предъ­явления ему этой информации.

Кратковременная память связана с так называемым актуаль­ным сознанием человека. Из мгновенной памяти в нее попада­ет только та информация, которая сознается, соотносится с ак­туальными интересами и потребностями человека, привлекает к себе его повышенное внимание.

Оперативной называют память, рассчитанную на хранение информации в течение определенного, заранее заданного сро­ка, в диапазоне от нескольких секунд до нескольких дней.

Срок хранения сведений этой памяти определяется задачей, встав­шей перед человеком, и рассчитан только на решение данной задачи. После этого информация может исчезать из оператив­ной памяти.

Этот вид памяти по длительности хранения ин­формации и своим свойствам занимает промежуточное поло­жение между кратковременной и долговременной.

Долговременная — это память, способная хранить информацию в течение практически неограниченного срока. Информация, попавшая в хранилища долговременной памяти, может воспроиз­водиться человеком сколько угодно раз без утраты.

Более того, многократное и систематическое воспроизведение данной инфор­мации только упрочивает ее следы в долговременной памяти. По­следняя предполагает способность человека в любой нужный момент припомнить то, что когда-то было им запомнено.

При пользовании долговременной памятью для припоминания неред­ко требуется мышление и усилия воли, поэтому ее функциониро­вание на практике обычно связано с двумя этими процессами.

Генетическую память можно определить как такую, в кото­рой информация хранится в генотипе, передается и воспроиз­водится по наследству.

Основным биологическим механизмом запоминания информации в такой памяти являются, по-види­мому, мутации и связанные с ними изменения генных структур.

Генетическая память у человека — единственная, на которую мы не можем оказывать влияние через обучение и воспитание.

Зрительная память связана с сохранением и воспроизведе­нием зрительных образов. Она чрезвычайно важна для людей любых профессий, особенно для инженеров и художников.

Хо­рошей зрительной памятью нередко обладают люди с эйдетиче­ским восприятием, способные в течение достаточно продолжи­тельного времени «видеть» воспринятую картину в своем вооб­ражении после того, как она перестала воздействовать на орга­ны чувств. В связи с этим данный вид памяти предполагает развитую у человека способность к воображению.

На ней осно­ван, в частности, процесс запоминания и воспроизведения ма­териала: то, что человек зрительно может себе представить, он, как правило, легче запоминает и воспроизводит.

Слуховая память — это хорошее запоминание и точное вос­произведение разнообразных звуков, например музыкальных, речевых. Она необходима филологам, людям, изучающим ино­странные языки, акустикам, музыкантам. Особую разновидность речевой памяти составляет словесно-логическая, которая тес­ным образом связана со словом, мыслью и логикой.

Данный вид памяти характеризуется тем, что человек, обладающий ею, быстро и точно может запомнить смысл событий, логику рас­суждений или какого-либо доказательства, смысл читаемого текс­та и т.п. Этот смысл он может передать собственными словами, причем достаточно точно. Этим типом памяти обладают уче­ные, опытные лекторы, преподаватели вузов и учителя школ.

Двигательная память представляет собой запоминание и со­хранение, а при необходимости и воспроизведение с достаточной точностью многообразных сложных движений. Она участ­вует в формировании двигательных, в частности трудовых и спор­тивных, умений и навыков. Совершенствование ручных движе­ний человека напрямую связано с этим видом памяти.

Эмоциональная память — это память на переживания. Она участвует в работе всех видов памяти, но особенно проявляется в человеческих отношениях. На эмоциональной памяти непос­редственно основана прочность запоминания материала: то, что у человека вызывает эмоциональные переживания, запомина­ется им без особого труда и на более длительный срок.

Осязательная, обонятельная, вкусовая и другие виды памяти особой роли в жизни человека не играют, и их возможности по сравнению со зрительной, слуховой, двигательной и эмоцио­нальной памятью ограничены. Их роль в основном сводится к удовлетворению биологических потребностей или потребностей, связанных с безопасностью и самосохранением организма.

По характеру участия воли в процессах запоминания и восп­роизведения материала память делят на непроизвольную и произ­вольную.

В первом случае имеют в виду такое запоминание и воспроизведение, которое происходит автоматически и без осо­бых усилий со стороны человека, без постановки им перед собой специальной мнемической задачи (на запоминание, узнавание, сохранение или воспроизведение).

Во втором случае такая за­дача обязательно присутствует, а сам процесс запоминания или воспроизведения требует волевых усилий.

Непроизвольное запоминание не обязательно является более слабым, чем произвольное, во многих случаях жизни оно превос­ходит его.

Установлено, например, что лучше непроизвольно за­поминается материал, который является объектом внимания и сознания, выступает в качестве цели, а не средства осуществле­ния деятельности.

Непроизвольно лучше запоминается также ма­териал, с которым связана интересная и сложная умственная ра­бота и который для человека имеет большое значение.

Показано, что в том случае, когда с запоминаемым материалом проводится значительная работа по его осмыслению, преобразованию, клас­сификации, установлению в нем определенных внутренних (струк­тура) и внешних (ассоциации) связей, непроизвольно он может запоминаться лучше, чем произвольно. Это особенно характерно для детей дошкольного и младшего школьного возраста.

Рассмотрим теперь некоторые особенности и взаимосвязь двух основных видов памяти, которыми человек пользуется в по­вседневной жизни: кратковременной и долговременной.

Объем кратковременной памяти индивидуален. Он характе­ризует природную память человека и обнаруживает тенденцию к сохранению в течение всей жизни. Им в первую очередь оп­ределяется механическая память, ее возможности.

С особенно­стями кратковременной памяти, обусловленными ограничен­ностью ее объема, связано такое свойство, как замещение.

Оно проявляется в том, что при переполнении индивидуально огра­ниченного объема кратковременной памяти человека вновь по­ступающая информация частично вытесняет хранящуюся там, и последняя безвозвратно исчезает, забывается, не попадает в долговременное хранилище.

Это, в частности, происходит тог­да, когда человеку приходится иметь дело с такой информа­цией, которую он не в состоянии полностью запомнить и кото­рая ему предъявляется непрерывно и последовательно.

Почему, например, мы так часто испытываем серьезные труд­ности при запоминании и сохранении в памяти имен, фамилий и отчеств новых для нас людей, с которыми нас только что позна­комили? По-видимому, по той причине, что объем информации, имеющейся в этих словах, находится на пределе возможностей кратковременной памяти, и если к нему добавляется новая ин­формация (а это как раз и происходит, когда представленный нам человек начинает говорить), то старая, связанная с его име­нем, вытесняется. Непроизвольно переключая внимание на то, что говорит человек, мы тем самым перестаем повторять его имя, фамилию и отчество и в результате скоро о них забываем.

Кратковременная память играет большую роль в жизни че­ловека. Благодаря ей перерабатывается самый большой объем информации, сразу отсеивается ненужная и остается потенци­ально полезная.

Вследствие этого не происходит информаци­онной перегрузки долговременной памяти излишними сведе­ниями, экономится время человека.

Кратковременная память имеет большое значение для организации мышления; материа­лом последнего, как правило, становятся факты, находящиеся или в кратковременной, или в близкой к ней по своим характе­ристикам оперативной памяти.

Данный вид памяти активно работает и в процессе общения человека с человеком.

Установлено, что в том случае, когда впер­вые встретившихся людей просят рассказать о своих впечатле­ниях друг о друге, описать те индивидуальные особенности, ко­торые они во время первой встречи заметили друг у друга, в среднем ими называется обычно такое количество черт, кото­рое соответствует объему кратковременной памяти, т.е. 7+2.

Без хорошей кратковременной памяти невозможно нормаль­ное функционирование долговременной памяти. В последнюю может проникнуть и надолго отложиться лишь то, что когда-то было в кратковременной памяти. Иначе говоря, кратковремен­ная память выступает в роли обязательного промежуточного хра­нилища и фильтра, который пропускает нужную, уже отобран­ную информацию в долговременную память.

Переход информации из кратковременной в долговремен­ную память связан с рядом особенностей. В кратковременную память попадают последние 5 или 6 единиц информации, по­ступившие через органы чувств, они-то и проникают в первую очередь в долговременную память.

Сделав сознательное уси­лие, повторяя материал, можно удерживать его в кратковре­менной памяти и на более длительный срок, чем несколько де­сятков секунд. Тем самым можно обеспечить перевод из крат­ковременной в долговременную память такого количества ин­формации, которое превышает индивидуальный объем кратко­временной памяти.

Этот механизм лежит в основе запоминания путем повторения.

Обычно же без повторения в долговременной памяти оказы­вается лишь то, что находится в сфере внимания человека. Дан­ную особенность кратковременной памяти иллюстрирует сле­дующий опыт. В нем испытуемых просят запомнить всего лишь 3 буквы и спустя примерно 18 с воспроизвести их.

Но в интер­вале между первичным восприятием этих букв и их припоми­нанием испытуемым не дают возможности повторять эти бук­вы про себя.

Сразу же после предъявления трех разных букв им предлагается в быстром темпе начать вести обратный счет трой­ками, начиная с какого-нибудь большого числа, например с 55.

В этом случае оказывается, что многие испытуемые вообще не в состоянии запомнить данные буквы и безошибочно их восп­роизвести через 18 с. В среднем в памяти людей, прошедших через подобный опыт, сохраняется не более 20% первоначаль­но воспринятой ими информации.

Многие жизненные психологические проблемы, казалось бы, связанные с памятью, на самом деле зависят не от памяти как таковой, а от возможности обеспечить длительное и устойчивое внимание человека к запоминаемому или припоминаемому ма­териалу.

Если удается обратить внимание человека на что-либо, сосредоточить его внимание на этом, то соответствующий ма­териал лучше запоминается и, следовательно, дольше сохраня­ется в памяти. Этот факт можно проиллюстрировать с помощью следующего опыта.

Если предложить человеку закрыть глаза и неожиданно ответить, например, на вопрос о том, какого цве­та, формы и какими другими особенностями обладает предмет, который он не раз видел, мимо которого неоднократно прохо­дил, но который не вызывал к себе повышенного внимания, то человек с трудом может ответить на поставленный вопрос, не­смотря на то, что видел этот предмет множество раз. Многие люди ошибаются, когда их просят сказать, какой цифрой, рим­ской или арабской, изображена на циферблате их механических ручных часов цифра 6. Нередко оказывается, что ее на часах нет вообще, а человек, десятки и даже сотни раз смотревший на свои часы, не обращал внимание на этот факт и, следова­тельно, не запомнил его. Процедура введения информации в кратковременную память и представляет собой акт обращения на нее внимания.

Одним из возможных механизмов кратковременного запо­минания является временное кодирование, т.е. отражение запо­минаемого материала в виде определенных, последовательно расположенных символов в слуховой или зрительной системе человека.

Например, когда мы запоминаем нечто такое, что мож­но обозначить словом, то мы этим словом, как правило, поль­зуемся, мысленно произнося его про себя несколько раз, при­чем делаем это или осознанно, продуманно, или неосознанно, механически.

Если требуется зрительно запомнить какую-либо картину, то, внимательно посмотрев на нее, мы обычно закры­ваем глаза или отвлекаем внимание от разглядывания для того, чтобы сосредоточить его на запоминании. При этом мы обяза­тельно стараемся мысленно воспроизвести увиденное, предста­вить его зрительно или выразить его смысл словами.

Часто для того, чтобы нечто действительно запомнилось, мы стараемся по ассоциации с ним вызвать у себя определенную реакцию. Порождение такой реакции следует рассматривать как особый психофизиологический механизм, способствующий активизации и интегрированию процессов, служащих средством запомина­ния и воспроизведения.

Тот факт, что при введении информации в долговременную память она, как правило, перекодируется в акустическую форму, доказывается следующим экспериментом.

Если испытуемым зри­тельно предъявить значительное количество слов, заведомо пре­вышающих по своему числу объем кратковременной памяти, и затем проанализировать ошибки, которые они допускают при ее воспроизведении, то окажется, что нередко правильные буквы в словах замещаются теми ошибочными буквами, которые близки к ним по звучанию, а не по написанию. Это, очевидно, характер­но только для людей, владеющих вербальной символикой, т.е. звуковой речью. Люди, глухие от рождения, не нуждаются в том, чтобы преобразовать видимые слова в слышимые.

В случаях болезненных нарушений долговременная и крат­ковременная память могут существовать и функционировать как относительно независимые.

К примеру, при таком болезнен­ном нарушении памяти, которое именуется ретроградной ам­незией, страдает в основном память на недавно произошедшие события, но обычно сохраняются воспоминания о тех событи­ях, которые имели место в далеком прошлом.

При другом виде заболевания, также связанном с нарушениями памяти, — антероградной амнезии — сохранной остается и кратковременная, и долговременная память. Однако при этом страдает способ­ность ввода новой информации в долговременную память.

Вместе с тем оба вида памяти взаимосвязаны и работают как единая система. Одна из концепций, описывающая их совмест­ную, взаимосвязанную деятельность, разработана американскими учеными р. аткинсоном и Р. Шифрином. Она схематически пред­ставлена на рис. 42.

В соответствии с теорией названных ав­торов долговременная память представляется практически не ограниченной по объему, но обладает ограниченными возмож­ностями произвольного припоминания хранящейся в ней ин­формации.

Кроме того, для того чтобы информация из кратко­временного хранилища попала в долговременное, необходимо, чтобы с ней была проведена определенная работа еще в то вре­мя, когда она находится в кратковременной памяти. Это работа по ее перекодированию, т.е. переводу на язык, понятный и до­ступный мозгу человека.

Данный процесс в чем-то аналогичен тому, который происходит при вводе информации в электрон­но-вычислительную машину. Известно, что все современные ЭВМ способны хранить информацию в двоичных кодах, и для того чтобы память машины сработала, любые вводимые в нее сведения должны быть представлены в таком виде.

Во многих жизненных ситуациях процессы кратковремен­ной и долговременной памяти работают во взаимосвязи и па­раллельно.

Например, когда человек ставит перед собой задачу запомнить что-либо такое, что заведомо превосходит возмож­ности его кратковременной памяти, он часто сознательно или бессознательно обращается к использованию приема смысло­вой обработки и группировки материала, который облегчает запоминание.

Такая группировка в свою очередь предполагает ис­пользование долговременной памяти, обращение к прошлому опыту, извлечение из него необходимых для обобщения знаний и понятий, способов группировки запоминаемого материала, сведения его к количеству смысловых единиц, не превышаю­щих объема кратковременной памяти.

Рис. 42. Схема памяти по Р. Аткинсону и Р. Шифрину. Взаимосвязанная работа кратковременной и долговременной памяти, включающая вытеснение, повто­рение и кодирование как частные процессы, составляющие работу памяти

Перевод информации из кратковременной в долговремен­ную память нередко вызывает затруднения, так как для того, чтобы это наилучшим образом сделать, необходимо сначала ос­мыслить и определенным образом структурировать материал, связать его с тем, что человек хорошо знает. Именно из-за не­достаточности этой работы или из-за неумения ее осуществлять быстро и эффективно память людей кажется слабой, хотя на самом деле она может обладать большими возможностями.

Рассмотрим теперь особенности и некоторые механизмы ра­боты долговременной памяти. Эта память обычно начинает фун­кционировать не сразу после того, как человеком был воспри­нят и запомнен материал, а спустя некоторое время, необходи­мое для того, чтобы человек внутренне смог переключиться с одного процесса на другой, с запоминания на воспроизведение.

Эти два процесса не могут происходить параллельно, так как структура их различна, а механизмы несовместимы, противо­положно направлены. Акустическое кодирование характерно для перевода информации из кратковременной в долговременную память, где она уже хранится, вероятно, не в форме звуковых, а в виде смысловых кодов и структур, связанных с мышлением.

Обратный процесс предполагает перевод мысли в слово.

Если, например, после некоторого количества прочтений или прослушиваний мы попытаемся через некоторое время воспро­извести длинный ряд слов, то так же обычно совершаем ошибки, как и тогда, когда не срабатывает при запоминании кратковре­менная память. Однако эти ошибки бывают иными.

В большин­стве случаев вместо забытых слов при воспоминании мы исполь­зуем другие, близкие к ним не по звучанию или написанию, а по смыслу.

Часто бывает так, что человек, будучи не в состоянии точно вспомнить забытое слово, вместе с тем хорошо помнит его смысл, может передать его иными словами и уверенно отвергает другие, не похожие на данное слово сочетания звуков.

Благодаря тому, что смысл вспоминаемого приходит на память первым, мы в конечном счете можем вспомнить желаемое или по крайней мере заменить его тем, что достаточно близко к нему по смыслу. Если бы этого не было, то мы бы испытывали огромные трудно­сти при припоминании и часто терпели неудачу. На этой же осо­бенности долговременной памяти, вероятно, основан процесс уз­навания когда-то виденного или слышанного.

Литература

Блонский П.П. Избранные педагогические и психологиче­ские сочинения. — Т. II. — М., 1979. (Память и мышление: 118— 341. Память. Припоминание: 341—366.)

Вейн А.М., Каменецкая Б.И. Память человека. — М., 1973. (Виды памяти: 99—113. Возрастные изменения памяти: 114—121.)

Зинченко П.И. Непроизвольное запоминание. — М., 1961. (Проблема непроизвольного и произвольного запоминания в психо­логии: 9—137. Непроизвольное запоминание и деятельность: 141— 221. Непроизвольное запоминание и мотивация: 222—241. Сравне­ние непроизвольного и произвольного запоминания: 245—425. Раз­витие памяти: 425—514.)

Ипполитов Ф.В. Память школьника. — М., 1978. (Советы по улучшению памяти: 28—45.)

Клацки Р. Память человека. Структуры и процессы. — М., 1978. (Кратковременная память: 83—159. Долговременная память:

160—215. Запоминание: 216—236. Припоминание (воспроизведение):

237—271. Память и зрение: 272—291.)

Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения:

В 2 т. — М., 1983. — Т. I. (Развитие высших форм запоминания:

31-64.)

Ляудис В.Я. Память в процессе развития. — М., 1976. (Разви­тие памяти: 8—37, 94—137. Произвольное запоминание: 38—93. Связь кратковременной и долговременной памяти: 138—219. Раз­витие памяти в процессе обучения: 220—246.)

Механизмы памяти. Руководство по физиологии. — Л., 1987. (Память, ее функции и связь с работой мозга: 7—20. Эмоции и регуляция памяти: 325—351. Нейропсихологическая регуляция па­мяти: 351—356. Психофизиологические аспекты модуляции памя­ти: 374-388.)

Николов Н., Нешев Г. Загадка тысячелетий. Что мы знаем о памяти. — М., 1988. (Механизмы памяти: 67—83.)

Общая психология. — М., 1986. (Память: 291—321.)

Познавательная активность в системе процессов памяти. — М., 1989. (Деятельностный подход к памяти: 7—10. Связь позна­вательной активности и памяти: 10—24. Связь произвольного и непроизвольного запоминания: 25—43.)

Развитие памяти. — Рига, 1991. (Что такое память: 5—10. Парадоксы памяти: 11—117. Память глазами физиолога: 18—30. Память глазами психолога: 31—42. Можно ли тренировать па­мять: 43—47. Какая у меня память: 48—53.)

Развитие творческой активности школьников. — М., 1991. (Развитие памяти: 126—149.)

Смирнов А.А. Избранные психологические труды: В 2 т. — Т. II. — М., 1987. (Проблемы психологии памяти: 5—294. О неко­торых корреляциях в области памяти: 316—327.)

––

Немов Р. С. Психология: Учеб. для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 3 кн. – 4-е изд. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. – Кн. 1: Общие основы психологии. – 688 с. С. 219-228.

Источник: https://psixologiya.org/obshhaya/pp/1605-vidy-pamyati-i-